Неточные совпадения
Солдатик, разинув рот, медленно съехал по воротам на
землю, сел и, закрыв лицо рукавом шинели, тоже стал что-то шарить на животе у себя. Николай пнул его ногой и пошел к баррикаде; из-за нее, навстречу ему,
выскакивали люди, впереди мчался Лаврушка и кричал...
Вдруг хорошенький маленький портфельчик
выскочил у ней
из руки и упал на
землю; она села; лакей нагнулся поднять вещицу, но я быстро подскочил, поднял и вручил даме, приподняв шляпу.
Лес кончился, и опять потянулась сплошная гарь. Та к прошли мы с час. Вдруг Дерсу остановился и сказал, что пахнет дымом. Действительно, минут через 10 мы спустились к реке и тут увидели балаган и около него костер. Когда мы были от балагана в 100 шагах,
из него
выскочил человек с ружьем в руках. Это был удэгеец Янсели с реки Нахтоху. Он только что пришел с охоты и готовил себе обед. Котомка его лежала на
земле, и к ней были прислонены палка, ружье и топор.
— Ах ты, долгоязычная язва! Только у тебя и слов на языке, что про господ судачить! Просто
выскочила из-под
земли ведьма (матушке, вероятно, икалось в эту минуту) и повернула по-своему. А она: «господа забылись»!
— Ну уж, мать, был киятер. Были мы в Суконных банях. Вспарились, сели в передбанник, да и говорим: «Как его солдаты-то
из ружьев расстригнули, а он под
землю». Странница одна и говорит: «Он, говорит, опять по
земле ходит». — «Как, говорим, по
земле ходит?» — «Ходит», говорит. А тут бабочка одна в баню пошла, да как, мать моя,
выскочит оттуда, да как гаркнет без ума без разума: «Мужик в бане». Глянули, неправда он. Так и стоит так, то есть так и стоит.
— Взять их! — рявкнул старик, топнув в
землю ногой. Несколько солдат
выскочили вперед. Один
из них взмахнул прикладом — знамя вздрогнуло, наклонилось и исчезло в серой кучке солдат.
Он стал за плугом, но не успел пройти и двух сажен, как уже задохся; плуг
выскочил у него
из рук, и лошадь побежала по пашне, цепляясь лемехом за
землю.
Из темной чащи кустов, которые казались теперь совсем черными,
выскочило несколько перепуганных зайцев и залегли в меже вровень с
землею.
И вот для проповедания этого христианского учения и подтверждения его христианским примером, мы устраиваем среди этих людей мучительные тюрьмы, гильотины, виселицы, казни, приготовления к убийству, на которые употребляем все свои силы, устраиваем для черного народа идолопоклоннические вероучения, долженствующие одурять их, устраиваем правительственную продажу одурманивающих ядов — вина, табаку, опиума; учреждаем даже проституцию; отдаем
землю тем, кому она не нужна; устраиваем зрелища безумной роскоши среди нищеты; уничтожаем всякую возможность всякого подобия христианского общественного мнения; старательно разрушаем устанавливающееся христианское общественное мнение и потом этих-то самых нами самими старательно развращенных людей, запирая их, как диких зверей, в места,
из которых они не могут
выскочить и в которых они еще более звереют, или убивая их, — этих самых нами со всех сторон развращенных людей приводим в доказательство того, что на людей нельзя действовать иначе, как грубым насилием.
Матвей
выскочил вон
из комнаты; по двору, согнув шею и качаясь на длинных ногах, шёл солдат, одну руку он протянул вперёд, а другою дотрагивался до головы, осыпанной
землёю, и отряхал с пальцев густую, тёмно-красную грязь.
Сам он был человек измятый, изжёванный, а домишко его с косыми окнами, провисшей крышей и красными пятнами ставен, казалось, только что
выскочил из жестокой драки и отдыхает, сидя на
земле.
И Всеслав, повиснув в синей мгле,
Выскочил из Белгорода зверем —
Не жилец на киевской
земле.
Ярослав и правнуки Всеслава!
Преклоните стяги! Бросьте меч!
Вы
из древней
выскочили славы,
Коль решили честью пренебречь.
Это вы раздорами и смутой
К нам на Русь поганых завели,
И с тех пор житья нам нет от лютой
Половецкой проклятой
земли!
Все отшатнулись от дверей.
Из сарая
выскочил Кузин, сел на
землю, схватился руками за голову и, вытаращив глаза, сипло завыл...
…Три громадные, кудлатые собаки,
выскочив откуда-то
из тьмы, бросились на нас. Шакро, всё время судорожно рыдавший, взвыл и упал на
землю. Я швырнул в собак мокрым чекменём и наклонился, шаря рукой камня или палки. Ничего не было, только трава колола руки. Собаки дружно наскакивали. Я засвистал что есть мочи, вложив в рот два пальца. Они отскочили, и тотчас же послышался топот и говор бегущих людей.
Не помня себя, в стыде и в отчаянии, бросился погибший и совершенно справедливый господин Голядкин куда глаза глядят, на волю судьбы, куда бы ни вынесло; но с каждым шагом его, с каждым ударом ноги в гранит тротуара,
выскакивало, как будто из-под
земли, по такому же точно, совершенно подобному и отвратительному развращенностию сердца — господину Голядкину.
Повергнутый сильным толчком на
землю, Буланин почувствовал, как чье-то колено с силою уперлось в его шею. Он пробовал освободиться, но то же самое колено втиснуло его рот и нос в чей-то мягкий живот, в то время как на его спине барахтались еще десятки рук и ног. Недостаток воздуха вдруг придал Буланину припадочную силу. Ударив кулаком в лицо одного соседа и схватившись за волосы другого, он рванулся и
выскочил из кучи.
В огромные двери на улицу Коротков, обогнав цилиндр и канделябр,
выскочил первым и, заглотав огромную порцию раскаленного воздуха, полетел на улицу. Белый петушок провалился сквозь
землю, оставив серный запах, черная крылатка соткалась
из воздуха и поплелась рядом с Коротковым с криком тонким и протяжным...
Пан Кнышевский первый бросился ко мне на помощь; но лишь только он
выскочил из сеней, как собака бросилась на него, начала рвать его за платье, свалила на
землю, хватила за пальцы и лизала его по лицу.
Леону не было времени одеться: он
выскочил из реки на другой берег и лег на
землю в малиновых кусточках…
— Это все партии гуляют по лесу, — объяснил Флегонт Флегонтович; он несколько раз
выскакивал из экипажа и припадал ухом к
земле, чтобы лучше расслышать лошадиный топот. — Далеко до Сухого Пала осталось, Спирька?
Вошли служители с лестницей,
из которых один придержал ее на себе, а другой влез на нее и без всякой осторожности перерезал ножом полотняную веревку. Труп с шумом грохнулся на
землю. Солдат, державший лестницу, едва
выскочил из-под него. Я поспешил уйти. Полицмейстер тоже вскоре появился за мной.
Один раз, ночью, он пошел по острогу и увидал, что из-под одной нары сыплется
земля. Он остановился посмотреть. Вдруг Макар Семенов
выскочил из-под нары и с испуганным лицом взглянул на Аксенова. Аксенов хотел пройти, чтоб не видеть его; но Макар ухватил его за руку и рассказал, как он прокопал проход под стенами и как он
землю каждый день выносит в голенищах и высыпает на улицу, когда их гоняют на работу. Он сказал...
Я и Теодор
выскочили. Из-за туч холодно взглянула на нас луна. Луна — беспристрастный, молчаливый свидетель сладостных мгновений любви и мщения. Она должна была быть свидетелем смерти одного
из нас. Пред нами была пропасть, бездна без дна, как бочка преступных дочерей Даная. Мы стояли у края жерла потухшего вулкана. Об этом вулкане ходят в народе страшные легенды. Я сделал движение коленом, и Теодор полетел вниз, в страшную пропасть. Жерло вулкана — пасть
земли.
Поезд двинулся. Вой баб стал громче. Жандармы оттесняли толпу.
Из нее
выскочил солдат, быстро перебежал платформу и протянул уезжавшим бутылку водки. Вдруг, как
из земли, перед солдатом вырос комендант. Он вырвал у солдата бутылку и ударил ее о плиты. Бутылка разлетелась вдребезги. В публике и в двигавшихся вагонах раздался угрожающий ропот. Солдат вспыхнул и злобно закусил губу.
За букетом
выскакивают из коляски все, и на
земле начинается комическая борьба.
И везде, где чуть упадет эта капля, там
из земли выскакивают два человеческие перста, сложенные раскольничьим крестом.